Руководил производством, учетом и распределением артиллерийских орудий и боеприпасов, пушкарями, казенными кузнецами, контролировал состояние крепостей в большинстве городов. Впервые упоминается при Иоанне IV под именем "пушечного приказа", в котором заседали боярин и два дьяка, заведовавших пушечными дворами в Москве и в городах, пороховыми заводами, артиллерией, постройкой крепостей и т.п. Деньги на расходы по содержанию этих частей шли из Приказа Большой казны. В 1700 году Пушкарский приказ переименован в артиллерийский, а в 1709 - в артиллерийскую канцелярию.

Московский Пушечный Двор в 1600-1605 годах представлял собой скорее промышленное предприятие типа простой кооперации, чем мануфактуру, но с большей концентрацией и средств производства, и подсобной рабочей силы.       Пушечный двор на берегу Неглинки. Фрагмент Сигизмундова плана.

В 1605-1613 деятельность Двора была нарушена Смутой и иностранной интервенцией. Восстановительный период длился до 1629 года. 1630-1654 - время роста производительности труда, связанного с накоплением опыта, улучшением организации работ и во второй половине XVII века Двор постепенно переходит только на военную специализацию.   Начальниками Пушечного двора обычно были два человека, носившие звание голов. Пушкарский голова, как написано в "Воинской книге" А.Михайлова, должен был быть "тутошней земли уроженец, доброй сын боярской или дворянин", обязательно "воинской человек, грамотный и искусный", а также "у пушечного, колокольного и всяких литейных дел беспрестанно". Устав стал свидетельством того, что к началу XVII века русские имели обширные познания в подземной осаде и обороне.   Следующим чином шли дьяки, которых также было двое. Они вели всевозможную документацию.

На первом месте среди производственников московского Пушечного двора в конце XVI - начале XVII века стояли пушечные и колокольные литцы. Они являлись знатоками и техническими руководителями производственного процесса на всех его этапах.      

      В середине 1610-х годов в штате появилась должность пушечного и колокольного мастера, которую до конца 1620-х годов занимал Андрей Чохов, между тем как все другие литейщики назывались литцами. Они являлись основными специалистами по изготовлению пушек и колоколов. Каждый из них должен был знать технику отливки и тех, и других, поэтому объем их знаний был весьма обширным. До конца 1620-х годов на московском Пушечном дворе звания мастера, возглавлявшего группу литейщиков и руководившего всем литейным процессом, удостаивались только специалисты высочайшей квалификации или иностранные литейщики.

Кроме производственников в штате Пушечного двора состоял своего рода "научный работник" - пушкарских дел мастер. Эту должность в 1620-е годы занимал Анисим Михайлов Радишевский, происхождением из служилых людей Пушкарского приказа.  Анисим Михайлов составил "Воинскую книгу" ("Устав ратных пушечных и иных дел, касающихся до воинской науки"). Сведения об этом интересном человеке довольно разнообразны. Так, в 1620 году в Пушкарской слободе находился двор "колокольника Онисима Радушевского". Из архивных дел узнаем, что в 1622 году при возобновлении укреплений в Путивле тайник и колодец устраивал "пушкарских дел мастер" Анисим Радишевский. В 1623 - он же руководил устройством прудов в дворцовом селе Рубцове, причем, в записи о награде за это дело назван "книжного печатного дела мастером Онисимом". Какого-либо другого "пушкарских дел мастера" после 1629 года в составе Приказа не было.

После смерти А.Чохова (1630) и А.Радишевского (1631) в течение нескольких лет должность колокольного и пушечного мастера оставалась вакантной, а должность пушкарских дел мастера вовсе была упразднена. Не найдя замену А.Чохову среди соотечественников, на его место в Москве решили пригласить иностранца. В литературе не раз высказывались различные предположения, почему это произошло, так как к началу 1630-х годов в штате Пушечного двора состояли вполне зрелые литейщики, обладавшие достаточным опытом в отливке и пушек, и колоколов. Их профессиональная деятельность вполне обеспечивала потребности российской армии в артиллерии и нужды православных монастырей и храмов в колоколах. Скорее всего, главная причина приглашения на русскую службу иностранных специалистов-литейщиков состояла в сознательной подпитке отечественного ремесла европейским техническим опытом.

Так, около 1630 года из Швеции в Москву приехал пушечный мастер Юлиус Койет с сыном Антоном, которым было поручено делать на Пушечном дворе "пушки медные и кожаные", т.е. складные - новинка, введенная в артиллерию шведским королем Густавом Адольфом. Однако, согласно Кильбургеру, из 104 отлитых Ю.Койетом пушек после испытаний осталось только 32, остальные "на первой пробе разорвало". Эти неудачи, по-видимому, побудили российское правительство искать за границей более опытных мастеров. На этот раз выбор пал на нюрнбергского мастера Ганса Фалька, что было не случайным, поскольку наиболее передовыми технологиями в производстве вооружения в то время обладала Германия, а немецкие мастера-пушечники преуспели в этом искусстве более всего. Нюрнберг же в средневековой Германии был центром металлургической промышленности и по своему значению являлся вторым городом после Мюнхена. Г.Фальк приехал в Россию уже немолодым, в начале 1630-х годов ему было около 55 лет. Обладая богатым опытом, прежде всего в отливке артиллерийских орудий, он к этому времени был известен и знаменит не только у себя на родине. Сохранившиеся документы не указывают точного дня приезда Г.Фалька в Россию. Самая ранняя дата, под которой его имя упоминается в стране, - это апрель 1636 года. По всей видимости, Г.Фальк был первым среди литейных специалистов Пушечного двора, который во второй половине 1630-х годов звался пушечным и колокольным мастером.

Среди русских литейщиков первым после А.Чохова звания мастера был удостоен Данила Матвеев. В этой связи интересно отметить, что до середины XVII века производство артиллерийских орудий и колоколов на московском Пушечном дворе осуществлялось одними и теми же литейщиками. Разделение на пушечных и колокольных литцов существовало только на бумаге. Например, числившиеся в конце XVI века пушечными литцами Андрей Чохов, Русин Евсеев и Семен Дубинин отливали и колокола. Подобная практика наблюдалась, по сохранившимся документальным источникам, на протяжении всей первой половины XVII века. В этом смысле универсалами были Игнатий Максимов, Кондратий Михайлов, Григорий Наумов, Алексей Никифоров, Кирилл Самойлов, Данила Матвеев, Никифор Баранов и др.

При росте производительных сил в литейной отрасли, естественно, росли и кадры Пушечного двора. Постепенно их дифференциация стала проявляться все ярче. По-прежнему в обязанности каждого литейщика входило руководство подготовительной, литейной и отделочной работами по изготовлению начатого им изделия.

В конце 1630-х годов на Пушечном дворе уже числились 5 пушечных мастеров (учеников - 37); колокольных литцов - 2 (учеников - 14). Максимальное количество пушечных и колокольных мастеров-литейщиков на московском Пушечном дворе зарегистрировано в 1683 году. "Расходная книга" приказа за этот год перечисляет их поименно: "Пушечные мастеры Мартьян Осипов, Яков Осипов Дубинин, Харитон Иванов, Пантелей Яковлев, Осип Иванов, Евсевий Данилов, Прохор Иванов, Яков Левонтьев; ...колокольные мастеры Федор Дмитриев, Василий Левонтьев, Яков Левонтьев".

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • www.mil.ru • № 10 2006

Андрей Чохов, Иоганн Фальк, Данила Матвеев и Емельян Данилов, Василий и Яков Леонтьевы

http://www.rusarch.ru/belousova1.htm